На главную страницу Публикации
|
Наша продукция
|
||||||||||||
 |
||||||||||||
 |
||||||||||||
 |
||||||||||||
Революция одной соломинки Содержание
Возвращение в деревню
В один из дней после этого случая я сделал отчет о своей работе
и тут же подал заявление об уходе. Мой начальник и друзья были удивлены. Они
не знали, что с этим делать. Они устроили мне прощальный вечер в ресторане над
набережной, но атмосфера была несколько необычная. Молодой человек, который
до сегодняшнего дня хорошо ладил со всеми, который не казался неудовлетворенным
своей работой, а наоборот, был всем сердцем предан своим исследованиям, вдруг
внезапно объявляет, что он бросает все и уходит. А я был счастлив и смеялся.
В это время я всем говорил следующее: "На этой стороне - набережная. На
другой стороне - пирс № 4. Если вы представите себе, что на этой стороне - жизнь,
тогда на другой стороне - смерть. Если вы хотите избавиться от мысли о смерти,
то вы должны избавиться также от мысли, что на этой стороне - жизнь. Жизнь и
смерть едины."
Когда я говорил это, каждый становился еще более обеспокоен моим состоянием.
"Что он говорит? Он, наверное, сошел с ума", - должно быть, думали
они. Они провожали меня с печальными лицами. Только я один шагал бодро, в хорошем
настроении.
В это время сосед по комнате был особенно сильно обеспокоен моим поведением.
Он предложил мне немного отдохнуть, возможно, на полуострове Босо. Одним словом,
я ушел. Я уехал бы в любое место, если бы кто-то пригласил меня. Я сел в автобус
и ехал много миль, глядя на поля с рисовыми чеками и маленькие деревушки вдоль
дороги. На одной остановке я увидел маленький указатель, на котором было написано
"Утопия". Я вышел из автобуса и пошел искать ее.
На побережье была маленькая гостиница. Поднявшись на утес, я нашел место с прекрасным
видом. Я остановился в гостинице и проводил дни, валяясь в полудреме в высокой
траве высоко над морем. Это продолжалось, может быть, несколько дней, неделю,
месяц, но, во всяком случае, я оставался там некоторое время. Дни проходили
и моя радость тускнела, и я начал осмысливать, что же все-таки случилось. Вы
могли бы сказать, что, наконец, пришел в себя.
Я поехал в Токио и оставался там некоторое время, проводя дни в прогулках по
парку, разговаривая на улицах с людьми, а спал, где придется. Мой друг беспокоился
обо мне и приехал посмотреть, как я живу. "Разве ты не живешь в мире снов,
в мире иллюзий?" "Нет, - ответил я, - это вы живете в мире снов".
Когда мой друг обернулся, чтобы сказать "До свидания", я ответил ему
что-то вроде: "Не говори "До свидания", прощаться, так прощаться".
Мой друг, кажется, потерял всякую надежду.
Я покинул Токио, пересек район Консаи (Осака, Кобе, Киото) и, двигаясь на юг,
добрался до Кюсю. Я наслаждался, кочуя с места на место вместе с ветром. Я испытывал
многих людей моим открытием, что все бессмысленно и не имеет значения, что все
возвращается в ничто. Но это было слишком много или слишком мало, чтобы быть
понятым в нашем мире, занятом своей повседневной жизнью. Никакой связи с этим
миром не было. Я мог только мысленно представлять себе эту "концепцию бесполезности"
как великое благо для мира и особенно для современного мира, который так быстро
двигался в противоположном направлении. Я намеревался распространить свою идею
по всей стране. Но результат был таков, что всюду, где бы я ни появлялся, меня
рассматривали только как эксцентричного молодого человека. Тогда я вернулся
на ферму моего отца в деревню.
Мой отец выращивал в это время мандарины, и я поселился в хижине на горе и стал
жить очень простой, примитивной жизнью. Я думал, что если здесь я смогу на реальном
примере выращивания мандаринов и зерновых продемонстрировать свое понимание
жизни, мир признает мою правоту. Разве не лучший путь, вместо сотни объяснений,
практически претворить свою философию в жизнь? С этой мысли начался мой метод
земледелия, который условно можно назвать "ничего-не делание" (этим
выражением м-р Фукуока привлекает внимание к сравнительной легкости своего метода.
Этот метод земледелия требует напряженной работы, особенно во время уборки,
но все же значительно меньше, чем другие методы). Это был 1938 год, 13-ый год
правления нашего императора.
Я обосновался на горе и все шло хорошо, пока мой отец не доверил мне обильно
плодоносящие деревья в саду. Он уже подрезал крону деревьев придав им форму
"чашки для сакэ", так что с них было легко собирать плоды. Когда я
оставил их в этом состоянии без ухода, то в результате ветки переплелись, насекомые
атаковали деревья и весь сад в короткое время пришел в жалкое состояние.
Мое убеждение состояло в том, что культурные растения должны расти сами по себе
и не должны быть выращиваемы. Я действовал в уверенности, что все должно быть
предоставлено своему естественному развитию, но я обнаружил, что если вы примените
на практике эту идею без необходимой подготовки, то довольно долго ваши дела
будут идти неважно. Это просто бесхозяйственность, а не "натуральное хозяйство".
Мой отец был потрясен. Он сказал, что я должен дисциплинировать себя, может
быть, устроиться где-то на работу и вернуться обратно, когда я снова возьму
себя в руки. В это время мой отец был старостой деревни, и другим членам деревенской
общины было трудно понять его эксцентричного сына, который явно не мог наладить
свои отношения с миром людей, живущих на холмах. Кроме того, мне не нравилась
перспектива военной службы, и поскольку война становилась все более ожесточенной,
я решил исполнить желание моего отца и устроиться на работу.
В это время специалистов было немного. Опытная Станция префектуры Коти слышала
обо мне и мне предложили пост главного научного работника Службы контроля болезней
и вредителей. Я пользовался расположением префектуры Коти почти восемь лет.
В Опытном Центре я стал инспектором в отделе научного земледелия и погрузился
в исследования по увеличению производства продуктов питания в военное время.
Но в действительности в течение этих восьми лет я обдумывал взаимоотношения
между научным и натуральным земледелием. Химическое земледелие, которое использует
плоды человеческого интеллекта, признано самым прогрессивным. Вопрос, который
всегда вертелся у меня в голове, был такой: может или нет натуральное земледелие
противостоять современной науке?
Когда война окончилась, я почувствовал свежий ветер свободы и со вздохом облегчения
вернулся в мою деревню, чтобы заново приняться за земледелие.
Загрузить книгу целиком... (rtf файл)
Революция одной соломинки Содержание
На главную страницу Публикации